12 мая 2022 легендарному американскому стендап-комику Джорджу Карлину (12.05.1937 — 22.06.2008) должно было исполниться 85 лет. А 22 июня — 14 лет с его смерти.
20 мая на канале HBO вышел 2-серийный документальный фильм — George Carlin’s American Dream («Американская мечта Джорджа Карлина»). Позже фильм перевел на русский язык паблик AllStandUp.
В 2004 году Карлин занял второе место в списке 100 величайших комиков по версии канала Comedy Central (уступил лишь Ричарду Прайору). В развитии вкусов российского зрителя стендапа Карлин сыграл важную роль — именно в спешлах этого «брюзжащего старика» он получил все то, чего не хватало в юморе: сатиру, критическое мышление, философию и отсутствие рамок. Говоря по-простому: юмор Джорджа Карлина заставлял задуматься. Именно за это в России полюбили стендап.
«Американская мечта Джорджа Карлина» — 3,5-часовой документальный фильм Джадда Апатоу, который в хронологическом порядке рассказывает о жизни комика. В фильме используются многочисленные архивные записи семьи Карлина, отрывки из шоу разных периодов, а также воспоминания приглашенных гостей.
В этом материале, основанном на документалке и других источниках, расскажем, почему Карлин до сих пор является одним из величайших комиков всех времен, и как ему удалось 50 лет оставаться на сцене и не устареть до сих пор.
В материале использованы скриншоты из фильма George Carlin’s American Dream в версии, переведенной проектом AllStandUp.
***
Я люблю отдельных людей, а группы людей я ненавижу. Я ненавижу людей, которые сбиваются в группы общих интересов, потому что вскоре у них есть свои шапочки, нарукавники, боевые песни и список людей, к которым они должны зайти в 3 часа утра. Я не люблю и презираю группы людей, но отдельных людей люблю
— Джордж Карлин.
Карлин с детства боролся с властью авторитета
Джордж Карлин родился и вырос в небогатом районе ирландской общины в Нью-Йорке времен Второй мировой войны и после нее. Учился в католической приходской школе Корпус-Кристи при церкви. Именно там он понял, что взрослые постоянно врут, и уже в 7 лет усомнился в непогрешимости авторитетов.
В 40-х состоял в подростковой банде «Белого Гарлема» из 10-12 человек и часто попадал в неприятности. Отец Карлина, которого он не знал, был деспотичным, и в какой-то момент стал угрожать жене и детям. Когда Джорджу было 2 месяца, мать взяла его и 5-летнего брата и сбежала из дома. Отец умер, когда будущему комику было 8 лет. Карлина воспитывала консервативная мать, которая старалась им управлять и все за него продумала. Но пока она была на работе, Джордж заслушивался монологами комиков на радио и мечтал повторить их путь.
Я научился самостоятельности, чтобы не скучать. И все эти качества были со мной всю мою жизнь и сформировались из-за этой нужды
Он ушел из школы в 9-м классе, чтобы поступить на службу в американские ВВС. Здесь, по сути, и началась его артистическая карьера — он стал диджеем на местной радиостанции. Со службы в армии его впоследствии уволили — Джордж не собирался быть хорошим солдатом, его интересовала только будущая эстрадная карьера.
В будущем он будет бороться с цензурой на телевидении и присоединится к контркультуре, а его материал будет наполнен критикой общества, власти, религии и любой несвободы. Но пока Карлин мечтает быть быть похожим на тех, кого в детстве слышал на радио и видел по телевизору — эстрадных комиков и кинозвезд.
Уволившись из армии в 20 лет, Карлин начал работать на разных радиостанциях. В это время он познакомился с Джеком Бернсом, в комедийном дуэте с которым отправился покорять Лос-Анджелес. Они выступали на радио и в клубах и даже попали в «Вечернее шоу» Джека Паара.
Играл по правилам, но страдал от этого
В 1960 году Карлин начинает сольную карьеру и сразу штурмует телевидение. Но о стендапе — в нынешнем его понимании — тогда на американском ТВ можно было только мечтать. Телезрители 1960-х выбирали всего из нескольких каналов и очень любили шоу-варьете — с музыкальными номерами и с монологами безопасных, «чистых» юмористов.
Джордж терпеть не мог варьете, но заставлял себя играть по правилам, чтобы продолжать следовать своей эстрадной мечте. Со временем Карлин стал мейнстримным семейным комиком из телевизора — «прикольным синоптиком» из «Шоу Эдда Салливана».
И все же он нарушал правила — тихо и незаметно: говорил эзоповым языком, который не понимали тогдашние родители, но четко считывало поколение хиппи. Дети Беби-бума не могли не замечать, что он слишком похоже показывает персонажей под кайфом. Возможно, он приходил в таком состоянии и на съемки.
Я терпеть не мог все эти шоу-варьете. Задолбало это говно. Гляньте какая тупость. Не хочу быть среди „зайчиков“. Я стал жертвой своего успеха, и я кое-что упустил. Я упустил, кто же я есть
Это был переходный период на американском телевидении, которое было заполонено комиками старой школы с банальными шутками. Но где-то, на ночных сценах прокуренных клубов, уже выступал Леннни Брюс и другие комики, которые создавали новую форму внутри жанра стендапа. Они говорили то, что думают, от чистого сердца, позабыв про художественные формы и амплуа, характерные для эстрады. Они писали себе все шутки сами, не стесняясь проверять их на зрителях и эксперементировать.
Успех на эстраде и хорошие заработки не сделали Карлина счастливым. Он произносил беззубые шутки с телевизора все 1960-е, пока в стране происходили большие перемены: массовые протесты против войны во Вьетнаме и притеснения черных, убийство Кеннеди и Мартина Лютера Кинга, дело против Касиуса Клея. Он чувствовал себя зажатым, бился с самим собой. Отрицание чувств — трюк, который он постиг еще в детстве.
В конце 1960-х Карлин полностью сменил имидж: на смену застегнутому на все пуговицы артисту в пиджаке и галстуке пришел длинноволосый хиппи с бородой. Это были кардинальные изменения для молодого комика, который годами изображал дикторов, диск-жокеев и домохозяек на телевикторинах.
Я просто понял, что меня душит образ комика в костюме и галстуке, и я не получал того наслаждения, которого ждал. Мне хотелось спуститься на землю, поэтому я выступал в кофейнях и университетах. Стараясь быть собой, и вместо того чтобы показывать короткие номера и пародии, я выступаю с монологом о себе и мире, и о том, что вижу. И мне так веселее. Я чувствовал бо́льшую свободу
Прыжок в неизвестность
Одним из примеров для Карлина стал Ленни Брюс — протестный комик, у которого часто были проблемы с законом: копы забирали его прямо с выступлений — например, за нецензурную брань на сцене. Однажды Джорджа задержали в одном месте с Брюсом и даже посадили их в одну машину. Он сидел в зале, а когда в заведение ворвались полицейские, отказался показывать паспорт — в знак солидарности со своим кумиром. Ленни это не впечатлило, и в полицейском экипаже он назвал Джорджа «чмошником».
Ленни Брюс был голосом американской контркультуры. В 1960-е он показывал передовую комедию, уже приобретающую очертания современного стендапа. По распространенному мнению, Карлин стал наследником Брюса, а позже и сам превратился в икону и пример для всех остальных. Оба комика боролись с цензурой и искали рамки дозволенного. Так они расширяли пространство для творчества всей индустрии.
Карлин решает изменить свою комедию — больше говорить о том, что его волнует, больше выступать перед живой публикой. Он бросает вызов обществу, задвигая свою эстрадную карьеру на задний план. На первом же выступлении в новом образе люди начали выходить из зала — шутки о политике и про войну во Вьетнаме вызвали ярость у патриотически настроенной публики. Они кричали: «Да в тебя ни разу не стреляли. Что ты знаешь о Вьетнаме?». Ему присылали угрозы в отель и посоветовали скорее покинуть город (выступление проходило в штате Висконсин).
Я был отшельником и бунтарем, который плыл против того течения, которое нужно власть предержащим. На этого человека давили. Это была война поколений, и я был в ее эпицентре. Я развлекал в ночных клубах 40-летних, и они воевали со своими 20-летними детьми. Мне пришлось смириться с тем, чего я хочу и кто я есть
Изменения нравились не всем. Одним из главных источников дохода известных комиков были выступления в отелях Лас-Вегаса. У Карлина был многолетний контракт с отелем Frontier, по которому он зарабатывал $250 тыс. в год. После смены амплуа его уволили. Ему также временно запретили участвовать в шоу Джонни Карсона — из-за слухов о его пристрастию к наркотикам. Начались проблемы с деньгами, но теперь Джордж был в своей стихии: выступал в заведениях и в кампусах — перед студентами, которые жили духом перемен и приветствовали его протест.
Заработки вскоре стали постепенно возвращаться: комедийные альбомы Карлина, выходившие без цензуры на пластинках, имели огромный успех. В 1975 году его пригласили на роль ведущего первого эпизода лейтнайта «Субботним вечером в прямом эфире». А еще через несколько лет в США начнется эра кабельного телевидения, снявшая многие ограничения. Но пока Джордж все еще продолжает искать свой голос.
«7 слов, которые нельзя говорить на телевидении»
Впервые Карлин бросил вызов обществу после фестиваля Summerfest в Милуоки в 1972 году, где его арестовали за непристойные слова, сказанные в стендап-монологе со сцены.
До 1969 года в Америке были так называемые «законы о непристойности». Было буквально незаконно «быть непристойным» в любой публичной форме, и комиков постоянно задерживали (вспомним Ленни Брюса). Законы о непристойности регулярно менялись в 60-х и начале 70-х: комиков преследовали за мат на сцене, но они спокойно выпускали пластинки без цензуры с материалом, который нельзя было показать на ТВ.
Бранные слова говорили со сцены, но обычно это происходило в ночных клубах, а не на перед 70-тысячной аудиторией. Это и стало главной претензией полиции, которая утверждала, что на концерте, в котором принял участие Джордж, были дети. Карлина арестовали за «непристойное поведение и сквернословие», а в протоколе были перечислены все 7 бранных слов, которые он произнес.
Но эти слова не были просто произнесены — у них был контекст. В своем выступлении Карлин рассуждал о том, как странно, что из 400 тысяч слов английского языка в эфире нельзя использовать именно эти 7, и — перечисляет их. Он задается вопросом: почему именно эти слова считаются грязными, хотя у них есть много эвфемизмов, которые используются в том числе на телевидении.
За это Карлин был арестован, но отпущен под залог. Позже судья из Висконсина постановил, что, хотя монолог был неприличным, в США существует право на свободу слова. Кроме того, полицейские не предоставили никаких доказательств того, что монолог вызвал угрозу правопорядку.
Но на этом Карлин не остановился. Он хотел наощупать границы дозволенного — и тот же монолог пустили в эфир одной нью-йоркской радиостанции. На этот раз возмущенных было больше, и Верховный суд США разрешил правительству установить правила по запрету трансляции непристойностей, если их слушают дети. Дело впоследствии вошло в историю американского права, так как повлияло на развитие телевидения, а «7 слов» до сих пор наизусть цитируют другие комики и зрители Карлина.
С философской точки зрения, я не приемлю утверждение, что эти слова каким-то образом аморальны или неприличны сами по себе. Слова — лишь символы, и они не наделены подобными качествами. Люди могут быть аморальны или неприличны. А слова сами по себе не могут нам навредить
Монолог о 7 словах — не только один из самых скандальных в творчестве Карлина. Он олицетворяет значительную часть его стиля (особенно раннего). Наблюдения об особенностях английского языка стали его визитной карточкой. Потом они всем надоели, (Карлина ассоциировали только с ними), но в итоге остались важной частью его материала.
Мама умела рассказывать истории, а еще работала в местной газете — и привила ему любовь к языку. Карлин до конца жизни много писал, издавал книги, а его цитаты до сих пор распространены в интернете. Cемантику Карлина приводили в пример американским студентам-филологам. «Слова — мои дети», — повторял он.
Карлин перепредумывал себя каждые 10 лет и оказал большое влияние на стендап-комедию в США
Карлин 1960-х, 1970-х, 1980-х, 1990-х и 2000-х — это разные комики. Это и позволило ему быть актуальным до самой смерти.
Карлин всю жизнь искал свой голос на сцене. Он долго шел к тому чтобы говорить именно то, что он хочет, и при этом не остаться в забвении. И только во второй части своей карьеры — с наступлением эры кабельных каналов, после отказа от наркотиков и всех семейных драм — Карлин стал таким, каким мы его знаем сегодня. Его поиск голоса на сцене — это поиск самого себя. И сегодня почти каждый комик говорит о том, что это самое важное в карьере, — то, на что уходят десятки лет.
Сначала Карлин превратился из комика в костюме в бунтующего хиппи. Но времена контр-культуры ушли, и в 1970-х он снова завоевал Америку монологами на ТВ и альбомами на пластинках. Он был богат, вел «Субботним вечером» на NBC и летал на собственном самолете. Но в какой-то всем момент показалось, что Карлин устарел. На него начали делать пародии, а на смену ему пришли «Чич и Чонг» и Стив Мартин. В тот момент люди говорили: «По части комедии Карлин уже в прошлом».
Вторая половина 1970-х и начало 1980-х были, возможно, самыми сложными годами в его карьере: проблемы с деньгами и налогами, плохие продажи альбомов, игнорирование от стендап-клубов, открывающихся по всей стране и первый сердечный приступ в 1982-м.
Карлин стал соглашаться на стыдные проекты на ТВ и роли в кино, которые ему не всегда нравились. Чтобы продолжать собирать залы, ему нужно было мелькать в телевизоре. Количество концертов стало иссякать. Ему стали предлагать тухлые шоу типа «Рождества у Перри Комо». Карлин делал вид, что переболел бунтарством. Это было похоже на комедийное забвение и логичное завершение карьеры стендап-комика.
В 1976-м Карлин взял 5-летнюю передышку, во время которой ему удалось завязать с наркотиками и погрузиться в семью. Кажется, в этот момент он окончательно принял себя: перестал гнаться за эстрадной мечтой и сдерживать злобного критика, обличающего сразу все пороки американского общества. Он готовился к тому, чтобы снова шокировать Америку новой версией себя.
Все изменило появление кабельных каналов, в частности HBO. С начала 1980-х комедийные спешлы Карлина выходят на видео, без какой-либо цензуры. Постепенно он нащупывает тот самый стиль: бомбит зрителей критикой общества, не забывает про старые-добрые наблюдения об английском языке и неизменно приправляет каждое выступление блоком скабрезных шуток о человеческой физиологии.
Плотность шуток, смелость поднятых тем и частота выхода новых концертов оказывают влияние на все комедийное сообщество. Карлин показывает коллегам по цеху: вот как должен работать современный стендап-комик. После 45 лет он вдруг обнаруживает себя на пике своей комедийной формы.
В 1988 году молодой Билл Бёрр — в будущем одна из главных звезд американского стендапа — попадает на живой концерт Карлина What Am I Doing in New Jersey?. Вместе с другом они планировали посмеяться над стареющим комиком и над тем, что он рассказывает старые шутки. В то время старые звезды просто продолжали гастролировать с тем материалом, который когда-то сделал их известными — прямо как вышедшие на пенсию рок-группы. Их шутки знали наизусть, как крылатые фразы, а аудитория старела вместе с ними и сокращалась естественным образом.
Юный Билл Бёрр со своим приятелем даже не догадывались, что новый концерт Карлина — это новый, актуальный материал. Джордж не собирался жить прошлым, его волновало то, что происходит вокруг, и ему было что об этом сказать. Если он на сцене, — то говорит о том, что происходит с американцами прямо сейчас. Без цензуры и правил приличия. Злой стиль комедии он увидел у Сэма Кинисона и понял, что он идеально подходит его мыслям.
С возрастом бунтари часто превращаются в консерваторов, пытающихся утихомирить молодых. Но не Карлин: он стал свободнее в выражении своих мыслей, острее и точнее в формулировках. На его концерты стали приходить совершенно новые зрители, зачастую — молодые.
Парень, с которым я работал, увлекался стендапом. И мы услышали по радио рекламу Джорджа Карлина. В итоге мы пошли на концерт. Достали билеты, потому что планировали — поверить не могу — смеяться над ним. Что он старый комик, который до сих пор рассказывает старые шутки, которые мы слышали. И я помню, друг всю неделю цитировал „Больше вещей“ [известный бит Карлина]. И я повелся на это. И Джордж Карлин вышел... и палил как гаубица. Прямо будто... это кто такой?
— рассказывает Бёрр.
Карлин заложил основы того, каким должен быть настоящий стендап-комик: описывать действительность, которая окружает зрителя прямо сейчас. Он поставил перед комиками новую сверхцель — заставить людей думать критически. Пока комики его возраста оставались в прошлом, Джордж писал новые шутки и оставался актуальным. Он выступал в клубах был гастролирующим комиком до самой смерти.
Вот как описывает творческую метаморфозу и влияние Карлина комик Стивен Кольбер:
В какой-то момент его карьеры случился серьезный сдвиг. В первую часть своей карьеры он выдал комедийную версию „Love Me Do“. И вдруг он, сука, издает комедийный „White Album“ [отсылка к The Beatles]. Он совершил серьезный поворот. Он пережил духовное перерождение.
А я сам католик. И я до сих пор католик. И слышать, как Карлин шутит про молитвы — я будто впервые поплавал под водой с трубкой: „Ух ты, подо мной целый мир, о котором я даже не слышал“. Карлин дал мне эту „комедийную трубку“. И я подумал: „Значит, я и так могу посмотреть на свою веру?“ До него я не от кого не слышал такого
— Стивен Кольбер.
***
В 1982-м Карлин пережил первый сердечный приступ. 22 июня 2008 года отправился в свой медицинский центр в Санта-Монике. В тот же день он умер от нового приступа.
Пожалуй, наилучшее описание влияния Карлина на стендап и комиков дал Луи Си Кей на церемонии прощания с Джорджем.
Луи занимался стендап-комедией уже 15 лет, когда понял, что у него ничего не получается. За эти годы он собрал всего один час материала, который считал лучшим у себя. Но он уже ненавидел эти шутки, а публика все еще его не принимала.
В то же время Джордж Карлин выпускал новый концерт каждый год, а большинство комиков, как и Луи, держались за старый материал и не видели ничего плохого в том, чтобы годами рассказывать одни и те же шутки — даже если они уже есть в виде выпущенных альбомов. Шутки для комиков были как песни для певцов — единственный их капитал. Но именно благодаря Карлину Си Кей добился успеха. Размышления Джорджа повлияли на Луи, когда он уже был почти готов завязать с комедией:
Я ходил по одному и тому же кругу, который меня никуда не выводил. Всем было насрать на меня-комика, да и мне самому было. Я серьезно. Я слушал свой материал и думал: „Это дерьмо, и я его не выношу“. После одного из выступлений я сидел в своей машине и думал: „Все это — огромная ошибка, я недостаточно хорош“. И мне казалось, что мои шутки — как ловушка.
И я слушал диск, на котором Джордж рассуждал о комедии и как над ней работать. И говорил всерьез. И больше всего этот мужик поразил меня тем, что он постоянно выдавал концерты: каждый год выходил новый спешл Джорджа Карлина, новый альбом... все новое и новое! И каждый был глубже предыдущего. И я думал: „Как он умудряется?“.
Меня буквально заставила разрыдаться мысль, что мне никогда так не суметь. Я рассказывал одни и те же шутки 15 лет. И вот я слушаю, и у него спрашивают: „Как вы находите весь этот материал?“. И я слышу, как он отвечает: „Ну, я каждый год решаю, что напишу в этом году спешл. Я пишу его, а затем просто выбрасываю материал. И начинаю с нуля“.
И я подумал: „Это бред! Что значит — выбросить материал? У меня 15 лет ушло на написание этого дерьмового часового выступления. Если я его выброшу, у меня ничего нет!“. Но он вселил в меня эту смелость рискнуть. Идея выбросить все и начать по новой... И я подумал: „Ладно, когда прекращаешь шутить о самолетах и собаках, ведь ты их выбросил, что еще остается?“. Остается копать глубже. Начинать рассказывать о своих чувствах и о себе самом. Рассказываешь эти шутки, и их больше нет. Надо копать глубже. Тогда начинаешь задумываться о своих страхах и кошмарах. И рассказываешь шутки о них.
Это процесс, в котором я его [Джорджа Карлина] наблюдал всю свою жизнь, и я начал пробовать то же самое. Я делаю в точности то, чему он научил меня. И из-за этого человека мне хватает смелости говорить со сцены то, что я хочу
